Профессия психолога в цифрах
Оглавление
Кем я работала и почему решила освоить новую профессию
Я из тех, кто уже в детстве знал, кем хочет быть, когда вырастет: с 15 лет я готовилась к поступлению на журналистику. Но в 11-м классе вдруг охватил испуг: «Правильно ли я поступаю?» Ведь на нас так давит выбор профессии — одной и на всю жизнь, а страх ошибиться настолько велик, что мешает действовать. Я была парализована и боялась, что совершаю неправильный выбор.
У меня не получилось запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда и сдать экзамены на другие направления, поэтому я поступила на журфак. Училась четыре года и довольно успешно, в 2016 году получила диплом журналиста, спустя два года стала магистром филологии. Так в моем шкафу оказались два красных диплома. Но в том же 2016 году случилось огромное разочарование — оказалось, что большие деньги в журналистике не заработаешь, мир не изменишь. Тебя отправляют на скучные совещания депутатов, а не на борьбу с экологической катастрофой.
После получения первого диплома я ушла в пресс-службу регионального отделения Федеральной службы судебных приставов, параллельно училась на магистратуре. Зарплата была 12 000 рублей, но тогда мне казалось счастьем уже то, что вчерашнюю студентку быстро взяли на работу, да еще и важные дела стали поручать.
Параллельно я подрабатывала фотографом. Многие знакомые советовали зарабатывать только фотографией, но когда я пыталась всерьез монетизировать свое хобби, то быстро выгорала. Так я сделала новое открытие: не всё, что приносит тебе деньги и доставляет удовольствие, необходимо делать своей профессией. Иногда такое дело остается увлечением, и это нормально.
В 2017 году с государственной службы я сбежала туда, где платили больше — в маркетинг. Я тогда мало что знала о продажах и продвижении, но многому научилась опытным путем.
Шесть лет я проработала в разных компаниях, которые занимались производством, продажами на маркетплейсах, розничной и оптовой торговлей. В начале у меня было слабое понимание того, чем должен заниматься маркетолог, и поэтому на меня вешали все возможные задачи. Я вела соцсети и занималась email-рассылками, снимала фото и видео, разрабатывала дизайн-макеты, писала тексты и объявления, взаимодействовала с подрядчиками и партнерами, договаривалась с блогерами, проводила конкурентный анализ — перечислять то, что я делала, можно долго.
В итоге я доросла до должности руководителя отделом маркетинга и за два года увеличила доход с 30 000 до 110 000 рублей в месяц. Порой трудилась на двух или трех работах сразу, чтобы создать финансовую подушку. Сейчас я понимаю, что сделала успешную карьеру, но, к сожалению, свои заслуги я осознала слишком поздно. Тогда же я постоянно имела дело с синдромом самозванца и выгоранием.
Фото: Getty images
Что помешало мне остаться в маркетинге, хотя я могла дальше развиваться, имея высокий доход и оставаясь в кресле руководителя? Банально: низкая самооценка. По закону жанра мои детские отношения с родителями перешли во взаимоотношения с руководством. Такое бывает у тех, кто, будучи ребенком, сталкивался с постоянной критикой, отсутствием похвалы со стороны значимого взрослого или запретом на ошибки. Малейшее замечание распознавалось мною как провал, катастрофа, «меня уволят». Как долго в таком состоянии можно жить? По моему опыту — шесть лет.
Я переходила из компании в компанию, это всегда сопровождалось болезнью и высокой температурой. Всякий раз я сталкивалась с руководителями, которые были еще хуже предыдущих. Моя самооценка упала ниже некуда — и это при том, что я, например, могла за счет продвижения увеличить доход организации в два, а иногда в 10 раз. Но мои ошибки замечали чаще, чем победы, а я сама не умела себя хвалить.
В один прекрасный день я поняла, что больше так не могу, а как сделать иначе — не знаю. В 2020 году я впервые обратилась к психологу. Два года непрерывной личной терапии и усиленная работа над своими установками принесли плоды. Я начала уверенно говорить «нет» переработкам, стала брать на себя ответственность за ошибки и не бояться их. Перестала чувствовать, что результат зависит только от меня.
После работы над собой в 2022 году я наконец пришла в компанию, где у меня была четкая позиция, а у руководства — уважительное ко мне отношение. Оказалось, что можно работать совсем по-другому — без нервов, с правом на отдых и оплатой за переработки, с разговорами о проблемах и конструктивным анализом ошибок. Раньше мне казалось, что это утопия.
Я всё равно ушла из той компании, но уже не к другим работодателям, а совершенно в новую сферу. Сидя в кресле клиента психолога, я остро ощутила важность этой профессии. Вдруг вспомнились ранние детские мечты — мне всегда нравились психологи такими, какими их показывали в кино и книгах.
С детства у меня была потребность разговаривать с людьми, слушать их, помогать. Интересно, что реализовать ее можно и в журналистике, и в маркетинге, и в психологии. Выходит, что, работая пресс-секретарем и маркетологом, я недалеко ушла от своих стремлений и интересов, потому что эти профессии напрямую связаны с людьми, с общением, с психологией.
Как я проходила профпереподготовку на психолога
Фото: Getty images
В декабре 2021 года я решила рискнуть и получить новое образование — профессиональную переподготовку по психологии на базе своего высшего.
Выбрала направление психологии с дополнительной квалификацией по арт-терапии и поступила в институт. Это было очень интуитивно, буквально за один вечер. Я просто сказала себе: «Давай попробуем! Если не получится, то ничего страшного! Будешь искать себя дальше».
Я начала учиться в январе 2022 года. Учеба проходила дистанционно и длилась полтора года, я совмещала ее с основной работой. Было тяжело, временами напряженно. Ранним утром я провожала мужа на работу, затем садилась за лекции, потом работала восемь часов, а вечером снова училась. Благо, работа была удаленной, и мне не приходилось тратить время на дорогу от дома до офиса.
Вся учеба проходила на специальной онлайн-платформе, у меня был личный кабинет с логином и паролем. Внутри платформы — видеолекции, текстовые материалы, вебинары. Обучение было доступно в любое время — можно учиться хоть ночью, хоть в выходные. Проходишь один учебный модуль, затем открывается другой. Главное — соблюдать установленные институтом сроки. Были и проверочные работы, и зачеты, и домашние задания, и практика. Все, как в любом институте, только с одногруппниками мы общались в чате, а не коридоре.
Я хорошо помню первую лекцию. Это была этика психолога: мы изучали этический кодекс и морально-нравственные качества помогающего специалиста. Это очень классный старт, потому что теперь я постоянно спрашиваю себя, насколько корректно поступаю с точки зрения морали и этики.
За время обучения я поняла, как работает человеческий мозг и нервная система, какие существуют подходы в работе психолога, как диагностировать клиента, анализировать его ситуации, предлагать конструктивные решения и создавать собственные упражнения.
Разумеется, от совмещения работы и учебы иногда становилось особенно тяжело. Я останавливалась и плакала: я так больше не могу, я устала, у меня не получается, это не мое. Было страшно менять жизнь в 28 лет, когда твои подруги рожают, уходят в декрет, строят карьеру, а ты хочешь всё бросить и начать с нуля. Я боялась уйти со стабильной зарплаты на доход в несколько раз ниже, боялась, что ничего не получится, что я буду плохим специалистом, останусь без денег, что мне придется вернуться в старую профессию маркетолога.
Но я все равно шла дальше — во многом потому, что мне было интересно учиться, получать совершенно новую информацию, узнавать тайны психики и мозга.
Фото: архив Алёны Глазуновой
Ближе к окончанию обучения я начала потихоньку практиковать и вести групповые терапии. Первые клиенты приходили по советам знакомых: особенно помогли мне в студии йоги, где я занимаюсь — рекомендовали внутри коллектива. Это отличный старт, так как в кружках по интересам можно найти дружелюбное сообщество, готовое тебя поддержать.
На первых сессиях я обязательно предупреждала, что сейчас завершаю обучение на психолога, и это ни разу не вызвало у клиентов негодования. Работа с людьми мотивировала учиться дальше — я видела, как меняется их жизнь. После сеансов они уходили с горящими глазами, благодарили, плакали от счастья. Я видела, что всё, что я делаю, не зря. Шла шаг за шагом, останавливалась, когда вновь начинала бояться: оказалось, испытывать страх — абсолютно нормально. Ненормально — ничего не делать из-за того, что ты испуган.
Завершающим этапом обучения стал модуль арт-терапии. Преподавателями были практикующие арт-терапевты, которые давали нам не только теорию, но и конкретные техники и кейсы из своей практики. Могу порекомендовать всем, кто хочет сменить профессию, искать программу, где преподают эксперты-практики, а не теоретики. Это очень ценно.
На последнем этапе обучения для сдачи экзаменов нужно было пройти супервизию — это когда начинающий психолог идет к более опытному специалисту, чтобы разобрать сложности в работе. Например, клиент пришел с проблемой, которая не проработана у самого психолога, и это выбивает его из колеи. Скажем, в детстве у психолога были сложности с мамой, и тут к нему приходит клиент с похожей ситуацией. Терапевт может, сам того не замечая, погрузиться в свое детство, и работа станет неэффективной. В таких ситуациях и нужен супервизор — он помогает отделить опыт психолога от опыта клиента и стабилизировать эмоциональный фон.
Учеба закончилась в апреле 2023 года. У меня появился диплом, дающий право вести частную практику, и я осознала, что хочу изменить сферу деятельности. Но меня всё еще терзал внутренний конфликт, растерянность, желание спрятаться от вечного вопроса: «Быть или не быть?» Но я решилась «быть» и написала заявление об увольнении.
В мае 2023 года я ушла из маркетинга. Всё честно объяснила руководству — начальники восприняли всё адекватно, даже похвалили. Я уехала в отпуск — в горы. Хотела взять паузу, чтобы перестроить мышление: пришло время принять полную ответственность за свою финансовую стабильность. Мне было важно отдохнуть морально и физически, чтобы с новыми силами войти в новый этап своей жизни.
Что такое работа психолога
Фото: архив Алёны Глазуновой
Сейчас я чувствую себя на своем месте. Принимаю клиентов в кабинете и онлайн, провожу групповые сеансы арт-терапии.
Для офлайн-встреч я подобрала кабинет с почасовой арендой. Моя консультация длится 90 минут. Каждый специалист самостоятельно выбирает продолжительность встречи, часто это один час. Я определила для себя время в полтора, потому что нарабатываю опыт. К тому же я замечаю, что не только мне, но и моим клиентам комфортно двигаться в таком размеренном темпе.
Если клиент пришел впервые, то беседу мы начинаем с формулирования проблемы — в психологии это называется запрос. Иногда он уже есть, а порой эта работа только предстоит. Бывает, что уже на первой встрече становится понятно, сколько сессий понадобится, но это зависит от множества факторов: глубины запроса, направления помогающего специалиста, готовности клиента меняться и так далее. Можно решить задачу за пару сеансов, а можно находиться в терапии несколько лет — всё индивидуально и зависит от случая, не стоит «мериться» сроками.
Когда на первой встрече с клиентом мы сформулировали запрос (иногда он меняется в течении терапии, и это нормально), то переходим к рассказу о проблеме. Зачастую человек говорит на сеансе только про действия и мысли. Моя задача — привести его к самоощущениям, спросить про чувства, потому что в век быстрой информации и большого потока дел мы не слышим своих истинных желаний. Вопросы, которые психолог задает клиенту — это способ помочь найти контакт ему с самим собой.
Я слышала мнение, что психолог притягивает клиента, имеющего схожие с ним болевые точки, в своей работе тоже это заметила. Часто ко мне обращаются люди с теми задачами, которые беспокоили меня некоторое время назад — это поиск новых жизненных ориентиров, желание справиться с тревожностью, попытка выйти на новый уровень дохода.
В 99% случаев на сессиях с клиентами мы говорим про их детство. Это нормально, потому что многие установки и неосознанные паттерны поведения закладываются именно в это время. Но я не ставлю задачу вспомнить юные годы, чтобы поплакать или обвинить родителей во всех смертных грехах. Мы пытаемся понять, откуда и какая установка к нам пришла, а затем ее трансформировать. Нет цели найти виновных, надо осознать установку, принять ее и изменить из позиции взрослого, ответственного за свою жизнь человека.
В конце сессии после череды вопросов я резюмирую всё, что сказал человек, и приступаю к построению гипотез, работе с мышлением и действиями. Для изменения проблемы использую стандартные техники, арт-терапию и метафорические ассоциативные карты.
Ошибочно полагать, что задача психолога — дать совет. Это неэтично. Я могу помочь клиенту найти варианты развития событий, расширить горизонт видения. Порой человек делает выбор между двумя вариантами, а на самом деле их больше: десятки, сотни. Моя задача — помочь ему увидеть их все. Как однажды сказала моя клиентка: «Вы дали фонарик и помогли подсветить темные уголки жизни». Пожалуй, такая метафора четко обозначает круг работы психолога.
На сеансах арт-терапии таким своеобразным фонариком выступает рисунок. Человек учится выражать свои эмоции через иллюстрации — то, что не получается сказать, можно нарисовать. Ведь бывает так, что наши чувства вытеснены в бессознательное, мы даже не можем их осознать, не говоря уже о том, что не для всех эмоций можно подобрать подходящее слово.
Фото: архив Алёны Глазуновой
Во время сеанса арт-терапии я прошу клиента нарисовать свои чувства, и мы обсуждаем, что изображено. Зачастую в процессе вырывается какая-то глубинная причина. Например, клиент нарисовал обиду, а под ней обнаружилась горечь, печаль или злость. Дальше мы разбираемся, для чего эта эмоция ему дана, и трансформируем ее так, чтобы человек сперва смог прожить ее на листе, а потом понять, как это экологично прожить в жизни.
В поиске клиентов мне помогает реклама, а затем подключается и сарафанное радио. Спасибо опыту работы в маркетинге — я знаю, как писать и запускать рекламные кампании, общаться с блогерами. Пишу материалы про психологию для медиа — спасибо журналистскому образованию, которое способствовало легкости в подготовке текстов. Упаковываю свой профиль в блоге — спасибо фотографии, которая позволила развить вкус и видение. Получается, что все предыдущие навыки мне пригодились сейчас.
Я быстро сделала сайт в конструкторе, зарегистрировалась во всех бесплатных сервисах по подбору специалистов, которые доступны для начинающих (некоторые специализированные агрегаторы психологических услуг можно использовать только после наработки нужного количества часов).
Еще один способ продвижения — это бесплатное участие в мероприятиях. Меня приглашают на городские фестивали, где я провожу сеансы групповой арт-терапии. Это помогает рассказать сразу многим людям, что в городе есть специалист, который поможет разобраться в себе.
На одном из фестивалей был забавный случай — неожиданно на арт-терапию явилась… футбольная команда! Это немного смутило, ведь обычно приходят девушки, а тут целая команда парней. Я ожидала несерьезного отношения, но оказалось, что мужчинам было искренне интересно, и они волновались не меньше, чем я. Сессия с футбольной командой прошла успешно, я быстро успокоилась, а для группы арт-терапия стала настоящим открытием. Надеюсь, это поможет им избавиться от опасного стереотипа, что со всеми проблемами «настоящие мужики» должны справляться сами. Когда у вас болит зуб, вы же идете к стоматологу, но почему не идете к психологу, когда у вас болит душа?
Сегодня, когда я возвращалась с сессии, пришла в голову важная мысль — я поняла, почему отлично чувствую себя в профессии психолога. Человек приходит ко мне с проблемой, а уходит с горящими глазами. И это заряжает меня больше, чем что-либо. В такие моменты я осознаю, что могу сделать что-то прекрасное, кому-то помочь. И, наконец, после работы могу сказать себе: «Молодец!»
В сентябре я снова пошла учится психологии. Буду получать новую квалификацию: «клинический психолог». В будущем хочу освоить транзактный анализ. Впереди большой путь, но я уже обрела гармонию и теперь хочу делиться ей с другими.
Чему я научилась за это время? Тому, что не обязательно всю жизнь посвящать только одной сфере деятельности, как делали наши родители, бабушки и дедушки. Не нужно работать у одного станка на заводе или сидеть за одним столом на госслужбе. Это разрешение и осознание позволило мне «отстать от себя» и идти туда, где есть удовольствие от жизни.
Я вижу результат, и это дает мне надежду, что всё не зря. Я боюсь, но иду дальше. Возможно, у меня всё сложится в частной практике, а, может, я найду смежную профессию между психологией и маркетингом. Но это уже неважно — гораздо больше значения имеет то, что я выхожу из кабинета после приема клиентов и улыбаюсь. Улыбаюсь этому дню, улыбаюсь чувству самоудовлетворения, улыбаюсь тому, что имею возможность выбирать себя и свой путь.
Хочешь узнать больше о том, как женщины осваивали новую специальность? Читай другие истории из рубрики #вторая_профессия:
- «У меня всегда был интерес к медицине»: как я стала нутрициологом, продолжая работать маркетологом
- «Менять будущее я не умею»: как я стала тарологом и зарабатываю по 300 тысяч в месяц
- «Не бойтесь демпинговать»: как я за год стала аналитиком данных
Ты тоже осваивала другую профессию и меняла работу? Хочешь рассказать об этом? Напиши нам на электронную почту thevoicemag@imedia.ru, если хочешь стать героиней рубрики.
Русский
العربية
Azərbaycan dili
Беларуская мова
简体中文
Nederlands
English
Eesti
Français
ქართული
Deutsch
עִבְרִית
Italiano
日本語
Қазақ тілі
Кыргызча
Latviešu valoda
Lietuvių kalba
Polski
Português
Српски језик
Slovenščina
Español
Тоҷикӣ
Türkçe
Українська
יידיש